"НЕ НАСТУПАЙ НА БИТОЕ СТЕКЛО" (Из записок о детях)

 

1986-й

Над её столом висит лист ватмана с силуэтом сидящей кошки, а вокруг – надписи: «Все люди делятся на тех, кто делает зарядку с удовольствием и тех, кто с удовольствием не делает»; и вторая, на английском: «Do not step on broken glass!» (Не наступай на битое стекло!); и сверху: «Сначала сделай выстрел, а потом нарисуй вокруг него мишень, - никогда не промахнешься»! Вот такие премудрости пока предпочла выбрать моя дочь. Ну что ж, пусть обкатывает их «на жизни». А пока два раза в неделю ездит на теннис и ждет эти дни с нетерпением, а если занятия срываются, возвращается огорчё-ённая!

- Знаешь, как много значит для меня игра в теннис! – сказала сегодня, придя с тренировки и ища одобрения.

Нет, не стала её хвалить, не стала и отговаривать, - пусть сама… Но сегодня, когда она опять возвратилась поздно (а я знаю, что её снова провожал какой-то парень) предупредила:

- Дочка, хочу сказать тебе вот что… – Насторожилась. - Есть ситуации, когда чувство отказывается подчиняться рассудку. Мы не против твоего теннисиста-поклонника, но надо приходить домой вовремя.

Ничего не ответила... И в следующий раз опять пришла позже на целый час.

Посадили под домашний арест.

 

Становится более бескомпромиссной в спорах с отцом, поэтому сегодня подсела к ней и сказала почти ласково:

- Ну хотя бы промолчала, если отец неправ. Ему сейчас тяжело, нервничает из-за неудач, устаёт от одиночества, а ты…

Нет, не приняла:

- А почему я должна уступать?

Да и со мной... Попросила вчера съездить к подруге и прометать петли на моем пиджаке, так она:

- Мне надо уроки делать, купаться, на теннис идти.

Ну, я и взвилась:

- Бесстыжие твои глаза! Как мать что попросит, так тебе сразу некогда!

Она замолчала, замкнулась… а утром вдруг обронила:

 - С вами лучше вообще не разговаривать.

- Так, значит, родители для тебя нехороши? - взъерошился Платон.

- Не доказывай ей, какие мы, - добавила я: - Пусть сама разбирается.

Но к вечеру «извинилась», сварив борщ под моим руководством.

 

«Оттяпала», как выражается, кожаную куртку у бати, ту самую, которую я привезла ему из Индии, на что он только и сказал:

- Пусть хоть в квартире за это приберет.

И Платон прав. Нет у неё желания следить за чистотой, - только иногда, по настроению, вдруг... вот и на этот раз прибрала. Стара-алась!

 

Ест по чуть-чуть, - худеет к выпускному балу.

- У тебя уже салазки вылезли, как бабушка говорит, и шейка стала, как у гусенка, - сказала ей сегодня.

Засмеялась:

- Ты ничего не понимаешь в красоте.

А на другой день махнулась, (опять же – её) сапогами с Олей, - отдала свои кожаные, а у неё взяла матерчатые пёстрые. Что за странный вкус?

 

Только что пришла я с работы чуть живая после монтажа, а в квартире магнитофон гремит! Ну и завелась: 

- Целыми днями только и крутишь свою попсу!

А она: 

- Я только недавно включила... Да и вообще: что в ней плохого? - Потом ещё и ошарашила: - Я чувствую себя дома одинокой, тебе не страшно от этого?

Говорила ей ерунду, а у самой... сердце оборвалось. Да, отпускаем её от себя, чтобы училась принимать решения сама, но может, слишком далеко?

 

- Уроки у нас сегодня ерундовые, а мне по литературе надо подготовиться, - заявила утром, и я сразу поняла к чему клонит: 

- Записку, что у тебя голова болела, писать не буду.

- Ну, напиши! - заканючила.

- Не-бу-ду. 

Так она - к бате. А тот поворчал-поворчал, но написал: «Постольку поскольку у дочки…». И весь день то телевизор смотрела, то ездила с подружками «в город», то вязала, а к учебникам даже не притронулась. Да и вообще, не вижу, чтобы «поднажимала» перед выпускными экзаменами, - видно решила, что все равно не будет поступать в институт. Заставлять? Нет. Пусть сама выбирает: институт или работа.

 

По шефской путевке всем классом ездили в Каунас, Вильнюс.

- Ну, и как? – встретили с батей.

- А-а, - махнула рукой, -  только одно расстройство. Живут там - будь здоров! Не по талонам, как мы…

И больше ни о чём не рассказывала.

 

Сегодня у нее день рождения, -  шестнадцать лет! -  а я, как назло! весь день на работе, так она сама испекла торт для подруг. Молодец, дочка!

 

Под её приглядом шью ей костюм к выпускному балу и советую:

- Здесь пуговицы надо бы пришить.

Нет, не хочет. И настаивает с уверенностью, с раздражением… Трудно с ней стало. Иногда с ужасом замечаю сходство с моей скандальной ассистенткой. Нет, не хочу, чтобы была такой!.. и сегодня сказала:

- Вот сдашь экзамены, поговорим серьезно о наших отношениях.

Ничего не ответила.

 

Вечер - перед Пасхой… Садится у телевизора смотреть концерт попсы, я не советую, а она спрашивает:

- Значит, если я не выключу его, - сидит на диване, поджав ноги, - то стану от этого хуже?

- Да. Хоть немного, но станешь.

- А почему? - смотрит с вызовом.

- Сейчас объясню, - улыбаюсь. - Вот ты, к примеру, ходишь на теннис и с каждым разом играешь всё лучше и лучше, так? – Взглянула чуть удивленно. - А сейчас, зная, что телевидение под Пасху и Рождество обязательно даёт развлекательные, вернее, отвлекательные от этих праздников программы, ты вроде как идешь у них на поводу. - Слушает внимательно. - Так станешь ли от этого лучше?

Молчит.          

- Ну, хорошо, - вдруг встает, - не буду смотреть, - выключает телевизор, - но сделаю это только ради тебя.

- Нет, - тихо возражаю, - если только ради меня, то не надо, - сворачиваю постельное белье, чтобы идти с ним в её комнату. – Смотри эту дешёвку, но мне хотелось, чтобы ты сама решила…

И она осталась на моем диване и снова включила телевизор. А сегодня утром слышу:

- Не пойду в школу, грех на Пасху работать.

- А готова ли ты к тому, чтобы потом за это сносить упреки учителей, комсомольских секретарей? - посмотрела на неё с улыбкой: - Взвесь-ка свои силы.

Ничего не ответила и нырнула к себе, а чуть позже позавтракала и ушла на занятия.

 

Дали ей сорок рублей на туфли, но она в комиссионке «отхватила» босоножки импортные «за восемнадцать рэ.», а на остальные сделала завивку. Теперь ходит с прической египетской девы.

 

Сдала первый выпускной экзамен, сочинение, и выбрала тему: «Образ Ленина у Горького и Маяковского».

- Что ж такую тему… паршивую выбрала? – спросила.

- А-а, - махнула рукой, - зато писать было легко. 

Ну что ж, её право… пятерку и получила. А впереди – история, физика, но почти не учит, а вечерами уходит куда-то и возвращается только в половине двенадцатого. Но сегодня – дома, и сидит у телевизора. Когда подсаживаюсь, вдруг спрашивает:

- Мам, как быть? Катька Сенько влюбилась, а он не подходит к ней, хотя, вроде бы, тоже любит. Может, ей самой сказать ему об этом?

- Я бы в такой щекотливой ситуации давать совета не решилась, - сказала, подразумевая, что ответ ей нужен не для Катьки, а для смой. И продолжаю: - Но все же... Пусть Катя ждет, когда он сам...

- Нет, - прерывает меня, - надо отношения выяснять сразу.

Ну, что ж, пусть пройдет и через «сразу».

 

Сдала экзамены без троек. После выпускного «бала» гуляла до шести утра.

- Сколько комплиментов было моему костюму! - сказала, когда пришла домой. 

Вот и все её впечатления... для меня, по крайней мере.

 

Со школьными подругами ездила купаться на какую-то дальнюю речку. Довольна!.. Хотели еще и с палатками в поход пойти, но не получилось и теперь целыми днями сидит дома, а часов в десять вечера с Катей и Юлей уходят в «город». А вчера, когда всё раздумывала во что бы одеться и я посоветовала: «Вон, сарафан из марлевки висит, индийское платье, да и костюм, что к выпускному сшили», то ничего не ответила. А потом натянула мою старую юбку, перекрашенную рубашку Платона и пошла. Странный вкус!

 

По-прежнему ездит в Бежицу на теннис и вчера звонит часов в одиннадцать: 

- Буду поздно. В сауну иду. 

- Что это за поздние хождения в сауну? – спрашивает Платон утром.

- А меня домой друзья на такси подбросили.

- Какие еще друзья? – включает тот свой «поучающий» тон: - Учти, дочка, в конечном счете приходится расплачиваться, в том числе и за такси. Ты уверена, что твои друзья - хорошие ребята? – Да, она уверена. – Но и у хороших бывают ошибки. Вот я разве не жертва своей ошибки? – имеет в виду первую женитьбу. Она ухмыляется, бросив на него взгляд, а батя, не заметив ее дерзости, делает вывод: - Любовь пьянит, все вначале кажутся хорошими.

А она, перетирая в стакане малину с сахаром, смотрит в стол и молчит. Тогда я, чтобы ослабить натянувшиеся струны, советую ей:

- Если тебе так далеко ездить в Бежицу, то найди корт поближе. - Нет, она не хочет. – Ну, тогда хоть бы меня пожалей, ведь я, ожидая тебя, систематически не досыпаю.

Ничего и на это не ответила.  

 

С моей помощью сшила себе платье из дешевой уцененной ткани, и получилось даже очень неплохо. Конечно, хорошо, что она рукодельничает, но огорчает, что не берет в руки книг, а только часами листает зарубежные каталоги с яркими морскими пляжами. Посоветовала ей как-то:

- Если хочешь отдохнуть у моря, то поработай где-либо. Заработаешь - съездим вместе.

- Подумаю.

И вот уже несколько дней развозит с Юлей тюки с почтой. Устает, конечно, и даже вчера на теннис не поехала, а сегодня ходит грустная и поникшая. 

- Ни подруг у меня настоящих нет, ни друга, - сидит на кухне, смотрит в окно. -  А молодость проходит… Не интересно живу.

- У тебя молодость только начинается, - засмеялась, а она…

А она лишь грустно усмехнулась.

 

Прихожу с работы. В зале, прямо на полу сидит паренек... нет, девушка. Перебросились с ней несколькими фразами, а потом, уже на кухне, спрашиваю дочку:

- Что за новая подружка?

- А-а, это Ленка. Она в Университет ездила поступать.

- Забавная... Но есть в ней что-то неординарное. Спроси, не пишет ли стихи?

Потом, когда пришла Катя, и они ушли что-то гладить в другую комнату, подсела я к этой Лене, и оказалось: да, пишет стихи, и много, даже на выпускных экзаменах просила, чтобы ей позволили писать сочинение в стихах, а сейчас только что приехала из Москвы, поступала на филфак и конкурс был двадцать три человека на место.

- И много читаете? 

- Да, много. Но не по школьной программе.

Вот такая читающая подруга появилась у дочки, может, и её заразит чтением?

 

Ходила в газету «Комсомолец», беседовала там с ней какая-то журналистка и дала задание написать корреспонденцию об изучении информатики в школе.

 

Сегодня в зале с Леной всё хохотали, потом разгадывали кроссворды, бегая ко мне на кухню за ответами, и когда собрались уходить, то Лена опять смеялась, тараторила, а дочка к ней:

- Да заткнись ты!

- Что это ты так... на подругу? – спросила, когда она вернулась.

 - А-а, ну ее! - махнула рукой. - Я устаю от нее.

 

Договорилась я женой брата Наташей, чтобы помогла устроить дочку к себе на завод контролером. Если получится, то, как обещала, перед началом работы съездим с ней к морю.

 

И написала дочка об информатике в школе. Журналистка удивилась: никто, мол, не помогал?

А рассказывала об этом с улыбкой до ушей.

- Может, в журналистику пойдёшь? – спросила.

- Подумаю, - буркнула.

Пусть подумает, время еще есть. 

 

Недавно купили мы приемник, а он забарахлил, так дочка три раза ходила обменивать его! И это, конечно, здорово, - не робеет, как я, перед разными учреждениями, заведениями. А как-то предлагает:

- Ма, давай я тебе куплю импортный пояс.

- А где купишь?

- У меня знакомая есть.

И вечером говорю Платону:

- Наша дочь добытчицей становится, сегодня предлагала купить мне пояс, а вчера песку сахарного где-то достала.

Она стоит тут же и говорит эдак с гордецой:

- Да, по блату достала. И дальше буду так делать. Что, жить, как вы?.. по талонам?

Что было ответить?

 

Проработала последний день почтальоном, начала оформляться на завод и всю неделю бегала за разными справками, а потом ей сказали, что в отделе технического контроля мест нет. И что теперь, идти в цех?.. Но прежде Наташа выяснит: а стоит ли?

 

Лена, что пишет стихи, недавно ездила со своей бабушкой под Вязьму. Оказывается, там, в лечебнице для нервнобольных - ее отец. А вчера поехала туда и ее мать, поэтому дочка несколько дней ночевала у Лены и сегодня рассказывает:

- Ленке сон приснился: мать грозит ей пальцем и говорит: «И ты туда скоро попадешь!» Так она даже плакала.

 

И   все же работает теперь моя дочка в цехе и на работу ходит к восьми. Спрашиваю как-то:

- Ну, как, нравится работа или в основном терпишь?

- А что там может нравиться? Конечно, терплю.

Но не жалуется. Вот только плохо, что не высыпается. Ну, что ж, пусть пройдёт и «через завод», может, он-то и подтолкнёт её к институту.

А сегодня у неё выходной и я, собираясь на работу, подошла к ней:

- Дочка, прочитай, пожалуйста, папину последнюю книгу, уж очень огорчится, если ты не...

- Ладно, ладно, прочту! - словно отмахнулась.

Но прочитала… меньше половины.

- И как? – поинтересовалась.

- Нормально, - бросила.

Вот и весь ее отзыв.

 

На заводе избрали её членом бюро комсомола, записали в Клуб веселых и находчивых и сегодня за завтраком усмехнулась:     

 - На работе меня Штирлицем зовут, - и пояснила, словно я не знаю: - Это контрразведчик такой… из фильма «Тринадцать мгновений весны». 

- Почему ж это, - удивилась я. 

- Потому, что от меня ничего не скроешь.

И это точно.

 

Всю неделю: Лена встречает Галю у завода, они приходят к нам, ужинают, потом я слышу нетерпеливый голос Лены:

- Скорей, скорей... 

И они уходят к ней. Иногда напутствую их: 

- Вы там хотя бы к институту готовьтесь.

- Да-да, - обычно торопливо бросает Лена.

И опять я долго не могу уснуть, и всё жду её, жду... А сегодня просидела она весь вечер дома, вязала шапку, хотя Лена и звонила, звала к себе.

- У этой Ленки странные понятия о дружбе, - сказала после очередного её звонка. - Кто-то из двоих, как она утверждает, должен быть рабом, а кто-то властелином. Что мне делать?

- Отнесись к этому с юмором, - посоветовала. – Скажи ей: давай, мол, неделю - ты раб, неделю - я... Или назначь себя властелином, но не властвуй.

Ничего не ответила.

 

Сидим с Леной на диване, и она рассказывает: у её дедушки, сына главного военного прокурора, было больное сердце, но все же по утрам он делал зарядку, приседая по пятьдесят раз.            

- И вот как-то отец просыпается, идет его будить, а тот мертв. - Встает с дивана, отходит и опускается на пол напротив меня, прижимаясь спиной к книжному шкафу: - Вот после этого отец и попал в лечебницу.

А было ему тогда двадцать лет. Но, тем не менее, после больницы вскоре женился. Жена оказалась психичкой, все уходила куда-то и о дочери совсем не заботилась, так что Лена, по сути, росла у бабушки, - хорошо, что квартиры их на одной площадке.

- А однажды, когда отец был на лечении, - Лена берёт клубок и почему-то начинает его разматывать: - мать привела к себе любовника, и когда отец неожиданно возвратился, то застал его. А после ссоры… – Теперь быстро наматывает нитку на палец: - А после ссоры лёг на диван, отвернулся к стене и пролежал три дня, но потом поднялся и ушел куда-то. - Она отбрасывает клубок к дивану, а потом начинает подтаскивать его за намотанную на палец нитку. - И нашли его в больнице, сам туда пришел. «А то… - говорил, - или под поезд брошусь, или убью кого». 

Когда подлечился и пришел на работу… а работал инженером на электровакуумном заводе, то в первый же день дали ему ремонтировать что-то в электрощите. А света-то нет! Вот и развел костер прямо в цехе. Схватили его, обвинили в поджоге и снова отправили лечиться. Недавно мы с бабушкой ездили к нему, - Лена сматывает теперь нить с пальца на клубок. - А это никакая не больница, а тюрьма с часовыми. Но чувствует он себя там хорошо, улыбался даже. И выпустят его оттуда только через год потому, что в следующем - семьдесят лет советской власти, а в его больничной карточке написано, что он социально опасный.

Отца она любит, «он умный, добрый», написал даже письмо матери, что всё ей прощает, и что, когда возвратится, хочет жить с ней. Но та и по сей день не расстается со своим любовником, хотя из-за него тоже попала в больницу для нервнобольных, потому что пили вместе и тот ее избивал.

Вот такая сложная судьба у подруги моей дочки.

 

Ходит дочка иногда на дискотеку, в кино, но все чаще вечерами остается дома потому, что считает себя уже старой и даже бросила как-то:

- Мне за модой поздно гоняться.

 Я засмеялась:

- Это в восемнадцать-то лет?

Ничего не ответила.

 

Конечно, могла бы дочка получить от Лены что-то, но отношения их не ладятся. Сегодня приходит вечером раздраженная и рассказывает:

- Стоим сейчас в скверике... я, Ленка и Катька, разговариваем, и вдруг Ленка как даст мне пендаля! Что ж я должна была делать после этого? - не спросила, а возмутилась.

И тут - звонок в коридоре. Иду открывать. Лена стоит:

- Пригласите, пожалуйста, Вашу дочь. - Позвала я и вдруг слышу: - Я недавно нахамила тебе, да и вчера…  Прости.

И ушла.

- Еще что-то не так Лена сделала? - спрашиваю.

 - Ну да…

И оказалось: пошла дочка к ней за своей книгой и пластинками, а та через порог сунула ей только книгу и бросила: «А пластинки у бабки, сама забери». И что посоветовать?.. Пусть разберётся без меня.

 

Довольно часто звонят ей какие-то мальчики даже из Москвы, она болтает с ними запросто, как с подругами, но к кому-то одному интереса не проявляет.

 

Прихожу с работы. Дочка сидит на кухне, а Лена дремлет на диване в зале, но уже минут через пять вдруг слышу от порога:

- До свидания.

- Опять поссорились? – спрашиваю дочку, когда захлопнулась дверь.

 - А чего ж она!.. Не отвечает, когда ее спрашивают, - бросает раздраженно.

- А ты что-нибудь делаешь, чтобы поднять ей настроение? – завязываю фартук, чтобы готовить ужин: – Лена… девочка с исковерканным детством. - Она уже пьет чай с булкой. - Безалаберная мать, нервнобольной отец, – тихо начинаю подкрадываться к ней. - Ты знаешь, когда Лена была в санатории на лечении, то мать не навестила её и ни одного письма не прислала. Да и сейчас пьет, любовника привела, которого Лена ненавидит, вот и приложи к себе всё это. - У моей дочки слезы заблестели. Хорошо! И продолжаю: - А тут еще и отец любимый в психбольнице... вот если бы твой? - Молчит, позванивает ложечкой о стакан. – Но, несмотря на все эти драмы, Лена и читает много, и над жизнью думает. Не чета она твоей благополучной Кате и мещанистой Юле. Будь к ней снисходительна, когда она в таком состоянии, как сегодня.

Бросила дочка чайную ложку на стол, встала и, ничего не ответив, ушла в спальню.

 

Научилась печь кексы, печеники и, если приходят подруги, ставит чашки на поднос, ведет к себе угощать. А вот книг читает мало. Но классическую музыку слушает.

 - Доченька, кошенька, - говорю ей как-то, - лицо свое надо формировать, ведь оно - зеркало души. Будешь размышлять о возвышенном, так и оно станет благородным, а если цель жизни определишь, как погоню за тряпками да внешним комфортом, то и лицо твое, хоть и будет красивым, но вульгарным. Так что выбирай…

Не возразила… но и книгу с полки не схватила.

 

Она   входит с улицы сияющая:    

- Ма-а, у меня блат появился и есть возможность сапоги купить.

Ну, ладно, блат так блат. Дали ей сто рублей, ушла… а вскоре приходит зарёванная:

- Деньги украли!

- Шутишь? - Платон выходит из своей комнаты. - Нет, она не шутит и, сидя на маленьком стульчике у порога, плачет. - Как, кто, где? – нависает над ней батя.

И она рассказывает: шли они с Олей по набережной, подошёл к ним парень: «Вам нужны сапоги? Я студент-практикант в ЦУМе, и как раз сапоги завезли. Какие вам? Серые, черные, коричневые? Еще и свитер из ангорки могу достать. Согласны? Тогда через час жду у ЦУМа». И вот...

- Дура! На такую халтуру попалась! - срываюсь.

- Я отдам... - опять ревёт. - Вот... - и подает девяносто рублей. – Премия моя.

- Это… как предупреждение тебе, - сбавляю тон: - Никогда не ввязывайся ни в какие блаты! Во-первых, это само по себе безнравственно, а во-вторых, опасно.

Платон настаивает заявить в милицию, а я:

- Не надо. А то встретят где-либо и… Хрен с ними, с деньгами.

И сегодня решили: пусть едет за сапогами в Москву.

 

Позвонила из Москвы:

- Ничего и здесь нет.

- Купи продуктов, пряжи, - посоветовала.

Но все ж нашла там полусапожки. А Москва ей не понравилась - уж очень одинокой себя там ощутила.

 

К своему дню рождения купила импортное платье. Ничего, хорошо сидит. А сегодня испекла торт, пригласила подруг: Катю, Олю, Юлю с поклонником и Лену…которая, принесла спирт. Позже пришел Сережка Кузнецов, - знаю, три года назад Юля и дочка были в него влюблены, - и с ним-то Лена распила этот спирт, да потом всё тянула его уйти, а Юля хмурилась, видя в ней соперницу. Когда все разошлись, села дочка со мной рядом и сказала тихо:

- Тоскливо мне что-то после этого праздника, - и протянула коробку с магнитофонной записью: - Сережка преподнес... Как-то мы с Юлькой подарили ему кассету в этой же коробке. Видишь, что на ней написано? «Сереже на память. Знай, что мы любим тебя». А теперь вот… словно возвратил…

И на глазах блеснули слезы. Была грустна и на другой день.

 

2010-й

Как-то забежала к нам дочка и сообщила:

- Мам, ты помнишь Ленку? Ну, ту, которая стихами сочинения писала? - Как же, конечно, помню. – Так вот… умерла она. - Я так и ахнула: она ж молодая ещё… сорока нет!  - Ну да… И ведь училась хорошо, и в Университет ездила поступать, а в конечном счете ничего из неё не получилось, - не пощадила «ушедшую» подругу. - Даже замуж не вышла, ребёнка не родила. Работала продавцом на базаре, и там же с ней это и случилось.

Да, была Лена незаурядной девочкой. И родители невольно «предоставили» ей ту самую свободу, которая даёт возможность выбора, но, видимо, слишком много её было для ребёнка, - не справилась с «бременем» самой распорядиться жизнью.

Так как же нам, родителям, угадывать ту самую долю свободы, в которой надо растить детей, чтобы потом стали самостоятельными? Как не сломать, а вырастить свободными людьми? Как не отпугнуть от себя? Как искать и находить именно ту тропинку, которая приведет к их сердцу и уму? Наверное, искать и находить ответы на эти вопросы каждый должен сам.

 

*Владимир Ленин (1870-1924) - революционер, лидер большевистской революции, глава советского правительства (1917-1924).    

*Макси́м Горький (1868- 1936)  - русский писатель, прозаик, драматург.

*Влади́мир Маяковский (1893-1930) - русский и советский поэт.